Распутья. Добрые соседи - Страница 43

— Пока у него не появятся хоть какие-нибудь доказательства, тебе ничто не грозит, так что не трясись и докладывай.

— На сегодняшний день ситуация такова. Наш благородный наследник содержится под арестом по следующим обвинениям: попытка узурпации власти, сговор с внешними врагами королевства, клевета, а также выдача врагу агента короны и члена королевской семьи. Наш официальный правитель также содержится под домашним арестом по обвинению в измене и сотрудничестве с врагом. Кроме того, ему предъявлен белый шарф, но дальнейшее разбирательство по этому делу отложено до возвращения придворного мага, то есть на бесконечно долгое время. Формально власть сейчас находится в руках регента — кстати, вы здорово оплошали, не учтя в своих планах овдовевшую принцессу. Она действительно законная наследница Деимара Двенадцатого, и всевозможные непризнанные бастарды не могут претендовать на трон, пока там сидит она. Фактически же страной по-прежнему правит Шеллар, сам понимаешь почему. Сам себя от власти отстранил, сам у себя под арестом сидит, сам себя намеревается представлять на рассмотрении дела и все важные решения принимает тоже сам, потому что регент к нему за ними бегает по каждому поводу. Картина довольно безрадостная, потому что у него там все схвачено и вполне может статься, что результат сделают таким, как ему надо. С другой стороны, с доказательствами у него не сказать чтобы железно. Самые осведомленные его свидетели — Флавиус, коллеги-короли и придворные маги — сейчас недоступны и, я надеюсь, не будут?

— Флавиус пока под вопросом, остальные — точно. Лично они никак не явятся, а в подлинности письменных показаний всегда можно усомниться.

— Подлинников упомянутых доносов у него тоже нет. Ты их достал?

— Не знаю. Я второй день не могу никак встретиться с исполнителем.

— То есть где они — не знаешь ни ты, ни Шеллар, если только он не врет. Будет нехорошо, если они вдруг всплывут, такие моменты желательно контролировать. К тому же ты вот только что упомянул, что никто, кроме Флавиуса, не доступен. А между тем до меня дошли сведения, что во дворце видели принца-бастарда Элмара. Правда, как-то странно — одни видели, другие не видели, при желании можно считать мистификацией, но мне для себя надо твердо знать: может ли он объявиться и испортить нам все дело.

— По всем раскладам — нет… — Астуриас задумчиво потер подбородок. — Но гарантий я бы не дал. Мы до сих пор не знаем, как три короля с тремя небольшими армиями оказались в местах, где они точно так же не могли оказаться.

— У меня целых два варианта.

— Мы с Санчесом со всех сторон рассмотрели оба и пришли к выводу, что это невозможно. Орденские телепортисты отпадают безоговорочно — они все посвященные и предать не могли. На пропаганду такой вариант бросить можно, но нам-то нужно знать правду. Кабинами лавочки тоже не пользовались. Даже если бы они смогли обойти контроль, перемещение такого количества людей, как сказал Санчес, отразилось бы на трафике. Я не очень понял, что это такое, если проще — их машины потребляют какую-то энергию, как печка — дрова. И если бы дров израсходовали больше, это было бы видно. В конце концов, ты не хуже меня знаешь Шеллара, тебя удивляет, что он нашел третий вариант?

— Меня не удивляет, мне просто нужно точно знать, какой именно.

— Вот у Шеллара бы и спросил.

— Разумеется, я спросил. На всякий случай, вдруг это уже не секрет. Ответа не получил. И не получу, пока его величество сам не сочтет нужным поведать. Сложный он противник, это я знал еще со времен его молодости. Даже сейчас, при всей двусмысленности его положения, в суде я его не сделаю. Даже если бы суд был честным, не сделал бы. Чтобы что-то получилось, надо сначала брать власть, а потом судить, как нам надо. Или просто по-тихому прикончить. Все равно как — несчастный случай, сердечный приступ, несварение желудка или самоубийство…

— Как я и предполагал. А наш «спаситель отечества» как себя чувствует?

— Довольно прилично для человека с сотрясением мозга, но поговорить о деле нам не удалось. Он и раньше-то соображал туговато, а сейчас вообще с трудом понимает, чего от него хотят.

— Его что, избили? И небось сказали, что сопротивлялся при аресте? Это можно как-то использовать для дела или недоказуемо?

— Сам он не помнит, при каких обстоятельствах получил по голове. Шеллар беспомощно развел руками и сказал, что лично не видел, вроде бы виконт повздорил с кем-то из паладинов и дело дошло до драки. Лично он считает подобное обращение недопустимым и непременно попросит регента наказать виновного, как только оный найдется. А поскольку паладины решительно не желают выдавать товарища, самым простым способом узнать правду будет подождать, пока пострадавший сам не вспомнит. Я ему не верю ни на вот столечко, но зацепиться не за что. И в одном он прав — подобные провалы в памяти долго не длятся, через несколько дней память действительно восстановится. Может, заодно и вспомнит, кто я такой, а то пришлось заново знакомиться.

Астуриас опять задумался, не догадываясь, что его глаза сморят в разных направлениях.

— Ты заходи к нему почаще, — посоветовал он, поразмыслив над услышанным. — Он у нас, как ты сам верно заметил, болван редкостный, если я его убедил в том, что мне было нужно, то и Шеллар может в этом преуспеть. Ты же его знаешь. А виконт Бакарри слишком много знает, чтобы позволить ему так просто переметнуться на другую сторону. Кстати, ты можешь точно объяснить, где именно они сидят? Из хорошей дальнобойной винтовки достать реально?